Демаркация российско-абхазской границы: есть ли проблема?
ИНТЕРВЬЮ | Вадим МУХАНОВ | 02.04.2011 | 10:58
Почему вопрос демаркации российско-абхазской границы привлек к себе пристальное внимание общественности, о какой «спорной» территории говорят дипломаты двух стран, «Росбалту» рассказал старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО(У) МИД России Вадим Муханов.
- Вадим Михайлович, существует ли какой-то территориальный спор между Россией и Абхазией?
- Я не стал бы оценивать это как спор, потому что как такового спора еще нет. Информация, которая доступна широкой общественности, касается двусторонних переговоров. А именно: в последние дни велись переговоры между официальными делегациями Абхазии и России по поводу демаркации и уточнения границы между двумя государствами.
Одновременно появилась и муссируется информация о том, что Россия претендует на территорию в 160 кв. км. Но пока ни я, ни мои коллеги-эксперты не слышали официального заявления по поводу претензий России на данную территорию. Скорее всего, речь идет об уточнении границ. Связано это с тем, что пограничная линия в истории периодически менялась. На это обращают внимание как российские дипломаты, так и российские и абхазские эксперты.
- Откуда происходит сама история вопроса?
- Вопрос о принадлежности приграничных территорий, в нынешнем Гагринском районе, возник еще в XIX столетии в рамках Кавказского наместничества – когда еще не было таких образований, как Российская Федерация и Абхазия.
В составе Кавказского наместничества были созданы административно-территориальные единицы. Одной из них была Черноморская губерния, которая появилась по итогам Кавказской войны. Туда вошла территория, где обитали черкесы. Другой административной единицей стала территория Абхазского княжества, затем видоизменившегося в Сухумский военный отдел, а потом – в округ.
В XX веке в рамках Сухумского округа возникла Абхазия, была основана Абхазская автономная республика. Но граница между Черноморской губернией и Сухумским округом в предыдущем столетии была не такой, как сейчас.
В 1904 году Гагринский район из Сухумского округа был передан в состав соседней Черноморской губернии. Цель передачи – способствовать колонизации черноморского побережья, которое стало достаточно безлюдным после ухода многотысячных масс горцев в Турцию в рамках движения мухаджирства. Считалось, что Гагринскому району будет лучше в рамках Черноморской губернии, которая развивалась более интенсивно. В Гаграх тогда находилась климатическая станция, которую курировал принц Ольденбургский, выделявший туда большие деньги. В общем, эта передача территории была логичной.
И вот именно на такие сюжеты, в том числе, и ссылаются сейчас люди, которые раскручивают вопрос принадлежности Гагринского района.
- Когда же была проведена граница по реке Псоу?
- В рамках «парада суверенитетов» в ходе гражданской войны в 1918 году на территории Кавказа стали появляться де-факто независимые государственные образования. Появились Горская республика, Абхазия, Грузинская демократическая республика и т.д. Неоднократно всплывал вопрос о той линии, которая могла бы отделить территорию Кубани от грузинской или абхазской территории. В рамках этого «дискурса» многие эксперты вспоминают знаменитый Сочинский инцидент, или конфликт.
Тогда Добровольческая армия Деникина взяла под контроль черноморское побережье и «наткнулась» в районе Туапсе на грузинские войска. Состоялись переговоры между Деникиным и официальными представителями Грузинской республики. Грузинскую делегацию возглавлял Евгений Гегечкори – будущий министр иностранных дел первой республики Грузии. Тогда грузины настаивали на том, чтобы граница между территорией собираемой России и Грузией (которая контролировала Абхазию) прошла по Сочинскому округу. То есть Гагры они тоже относили к себе.
Это вызвало большие споры, был вооруженный конфликт, в результате которого грузинские вооруженные силы и народогвардейцы были вышиблены за реку Псоу. Вот эта граница по реке Псоу, в общем-то, и сохраняется по итогам того столкновения между Добровольческой армией и грузинскими войсками.
Потом эта граница была зафиксирована в тех соглашениях, которые появились уже по итогам гражданской войны и появления Советского Союза.
- В чем причина внимания к вопросу проведения границы в наши дни?
- Повторюсь, что пока никакого официального спора нет, идут переговоры об уточнении границы. Все понятно и ясно с настроем российских дипломатов. Речь ведь идет не только о Псоу и уточнении принадлежности определенных сел, но и о важнейшем вопросе – о безопасности будущих Олимпийских игр, потому что до Красной Поляны от Псоу рукой подать.
В рамках решения этого вопроса безопасности важно уточнить, кто будет контролировать переправы через данную реку, под чьей защитой будут находиться села по обе стороны и т.д. В частности, речь может идти о селе, которое находится по две стороны Псоу. Это селение Аибга. Оно весьма малонаселенное – там насчитывается чуть более 100 жителей. По данным абхазских экспертов, там есть старая дорога, которая ведет в сочинском направлении, в сторону Красной Поляны.
Многие российские эксперты предлагают поднимать различные архивные документы, посвященные административно-территориальному делению в Российской империи. Да, это было бы интересно, но мне кажется, что гораздо продуктивнее было бы обсудить не то, как менялась административная линия в XIX или XX столетиях, а насущные потребности сторон, которые есть сейчас, в начале XXI века.
Будет излишним напоминать, что российско-абхазские отношения достаточно крепки, политическое руководство Абхазии ориентировано на Россию, мы – стратегические партнеры. Мне кажется, резонансные круги вокруг этих переговоров во многом раскручиваются, раздуваются теми силами, которые хотят вбить клин в двусторонние отношения. Пока официальных претензий нет ни с одной, ни с другой стороны. Можно говорить только о тех слухах, которые муссируются в общественном сознании как Абхазии, так и российского общества.
- Отчего такое повышенное внимание к российско-абхазским отношениям?
- Не секрет, с какой ревностью на эти отношения смотрят из столицы одной соседней закавказской республики. Это во-первых. А во-вторых, в последнее время появились вопросы, которые требуют незамедлительного решения. Например, сейчас работает российско-абхазская комиссия по установлению прав собственности на объекты недвижимости на территории Абхазии. И таких моментов, которые требуют скорейшего двустороннего обсуждения, становится все больше. Но это не значит, что стоит делать быстро слепленный вывод о резком ухудшении отношений, как это позволяют себе некоторые коллеги. Это явно преждевременно.
Все это текущие моменты в рамках полновесного признания Абхазии. Одно дело подписать документ о признании, а другое – потом уже «навешивать» законодательную, документальную базу. Это вопросы, связанные и с границей, и с финансовой помощью, и с размещением военных баз и т.д. Это очень долгий процесс. Он сейчас идет в достаточно спокойном русле, и нет никакого острого или ярого спора, о котором пытаются говорить некоторые люди. Мне думается, отдельные политики в Абхазии просто пытаются нажить на этом какие-то дивиденды.
Надо подождать итогов всех переговоров и озвучивания официальных позиций как Сухума, так и Москвы. Потом уже можно будет спокойно оценивать перспективы этих переговоров. Пока, в основном, большинство комментариев базируется исключительно на слухах.
Беседовал Дмитрий Ремизов, по материалам: Росбалт
Абхазия Россия
