Основные направления кавказоведческих исследований в Абхазии
МЕРОПРИЯТИЯ | Василий АВИДЗБА | 16.03.2011 | 16:29
Приступая к освещению обозначенной темы, считаю нужным предварительно остановиться на двух неожиданных и, на первый взгляд, странных вопросах: первый, – что такое кавказоведение, из чего оно состоит, и второй – имеет ли Абхазия отношение к кавказоведению?
Первый вопрос в последнее время актуализирован многими современными исследователями. Делаются попытки уточнить объект и структуру кавказоведения. Один из таких авторов П. А. Кузьминов, рассуждает следующим образом: «Одни понимают кавказоведение как историю народов, проживающих на Кавказе, и в этом смысле оно синонимично краеведению или регионоведению. Вторые видят в кавказоведении совокупность исторических дисциплин (этнологию, археологию, источниковедение, историю и др.), занимающихся исследованием различных сторон жизни северокавказского социума. Третьи считают, что это научная литература, анализирующая историю изучения народов Кавказа, и в том смысле кавказоведение – это история исторической мысли, концепции, науки» (1).
Мне не представляется продуктивным такое дробление. Поскольку такой путь не способствует охвату всех данных о народах Кавказа: их истории, памятников материальной и духовной культуры, которые имеются в большом количестве, начиная с древнейших времен. Таким образом, кавказоведение, на мой взгляд, многодисциплинарно и представляет собой совокупность всех данных, о населявших этот регион, естественно, включая сюда и историю научного осмысления, которая по понятным причинам, возникла позднее и берет свое начало со второй половины XVIII в. (2)
Ответ на второй поставленный вопрос будет следующим: абхазы, как один из коренных народов Кавказа, чья история в этом регионе мира насчитывает несколько тысячелетий, несомненно, являются объектом существующей кавказоведческой литературы, получившей название абхазоведение. А с того момента, когда абхазские авторы вступили на тропу осмысления кавказоведной проблематики Абхазия становится и субъектом кавказоведения. Безусловно, формирование и становление абхазоведения, как части более обширной кавказоведной области, на первых порах испытывала трудности «роста», что легко объясняется низким уровнем просвещения и первоочередной задачей – сбором наличного материала всего культурного наследия народа, которым были заняты пионеры абхазоведения.
Нужно подчеркнуть, что в становлении абхазоведения особая роль принадлежат таким известным исследователям, как К.П. Услар и И.А. Бартоломей, чьи работы по разработке грамматики абхазского языка, алфавита и букваря невозможно переоценить. Заметный след в абхазоведении оставили такие авторы, как: И. И. Пантюхов, Ф. А. Заводский, А.Н. Дьячков-Тарасов, В.И. Чернявский, Г.А. Рыбинский, П.С. Уварова, Н.М. Альбов, К.Д. Мачавариани, П. Г. Чарая и многие другие. Отдельно следует сказать о самих абхазах, которые оставили ценные свидетельства об этнографических особенностях, о состоянии просвещения и отдельных страницах истории Абхазии – С.Т. Званба, А.М. Эмухвари (Эмхаа), Н. В. Ладария и др.
Несмотря на драматическое развитие событий на Кавказе во в XIX веке, и особенно во второй её половине, проводившиеся здесь мероприятия, связанные с распространением просвещения, имели позитивное значение. «Главная особенность российского просвещения, как отмечает Р.Ф. Юсуфов – выход национальных литератур страны на всечеловеческий уровень через посредство русской литературы» (3).
В русле поднятой темы, нельзя обойти молчанием и деятельность научно-организационных и культурно-просветительских обществ, которые в разные годы функционировали в Абхазии. Это: «Сухумское общество сельского хозяйства» (1898 г.), «Абхазская переводческая комиссия» (1892 г.), «Общество распространения просвещения среди абхазов» (1810 г.), Бзыпский комитет этого общества (1913 г.), «Общество любителей и исследователей природы населения Сухумского округа» и ряд других (4). Эти общества в разные годы осуществляли издание журналов «Вестник Сухумского общества сельского хозяйства», «Черноморское сельское хозяйство», «Черноморский селянин», «Хутор», «Труды курортной комиссии», газет – «Сухумский вестник», «Сухумские вести», «Сухумский листок», а также учебная литература на абхазском языке и переводы отдельных богослужебных книг в т.ч. и «Евангелие» (5).
Обращает на себя внимание, что в этот период количество абхазских авторов в русскоязычной прессе увеличивается. Там мы встречаем имена С. П. Басария, Д. И. Гулиа, Н. С. Патейпа, А. И. Чукбара, А. М. Эмухвари, К. Барциц, С. М. Ашхацава, В. Г. Адлейба и др. Таким образом, налицо количественный и профессиональный рост абхазской творческой интеллигенции. А в 1912 году выходит первый оригинальный сборник поэтических произведений Д.И. Гулиа.
Именно в этот сложный исторический момент абхазская интеллигенция была охвачена энтузиазмом накопления знаний о прошлом своего народа и поиском путей его будущего. Впервые в научный оборот вводится термин «абхазоведение». И связано это с именем академика Н. Я. Марра, чей вклад не только в абхазоведение, но и кавказоведение в целом несомненен, несмотря на все известные ошибки и просчеты, допущенные им в своем «новом учении» в языкознании.
В январе 1916 г. Н.Я. Марр в Сухуме прочел лекцию на тему «Кавказоведение и абхазский язык». Несколько позже данная лекция была опубликована в «Журнале Министерства народного просвещения» (май 1916 г.). Именно в ней впервые и появился новый термин «абхазоведение».
В первые годы советской власти в Абхазии немало внимания уделялось науке. В 1922 г. на базе Сухумского общества сельского хозяйства создается Абхазское научное общество (АБНО). В состав этого общества входили Г. Барач (председатель), Н. А. Лакоба, С.Я. Чанба, А. М. Чочуа, Д. И. Гулиа, Н. Акиртава, Д. И. Алания и др. Общество издавало свои «Труды» и «Известия». В 1924 г. по инициативе АБНО был проведен I съезд краеведов Черноморского побережья и Западного Кавказа. В 1925 г. опять же по инициативе Н. Я. Марра – отдельное научное учреждение – Академия абхазского языка и литературы. В разные годы работой академии руководили А.М. Чочуа и Д.И. Гулиа. Академия за короткий срок выпустила в свет книги Н.Я. Марра «Русско-абхазский словарь» (1926), сборник К. В. Ковача «101 абхазская песня» (1929) и «Песни кодорских абхазцев» (1930), историко-этнографические работы Д.И. Гулиа (6).
28 мая 1930 г. Наркомпрос Абхазии принял постановление о преобразовании Академии Абхазского языка и литературы в Научно-исследовательский институт абхазского языка и литературы. 5 августа 1931 г. ЦИК Абхазии принимает решение о слиянии Абхазского научного общества с Научно-исследовательским институтом абхазского языка и литературы.
Новое научное учреждение получает название – Абхазский научно-исследовательский институт краеведения (АБНИИК). Руководство института возлагается на новые кадры – А.К. Хашба и В.К. Кукба (ученики Н. Я. Марра). В 1935 г. институт вновь переименован – уже в Институт абхазской культуры, и включен в систему АН СССР, ему присвоено имя Н. Я. Марра.
В 1941 г. после создания АН ГССР институт включен в систему этой академии. В 1950 г. был переименован в Абхазский институт языка, литературы и истории и перестал носить имя Н. Марра после известной «свободной» дискуссии по вопросам языкознания и выхода в свет брошюры И. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». С 1960 г. институт носит имя Д. И. Гулиа. В 1994 г. институт был последний раз переименован в Абхазский институт гуманитарных исследований и введен в структуру Академии наук Абхазии.
Конечно же, беглый перечень переименований не передает историю центра абхазоведения, каким является Абхазский институт. У этого научного учреждения были взлеты и падения, вызванные различными объективными историческими причинами. Наиболее тяжелыми, к примеру, были конец 1930-х гг. – первая половина 50-х гг. и 90-е годы прошлого столетия.
В обоих случаях сложности имели один источник – Грузия. В первом случае насаждалась и пропагандировалась мысль об отсутствии этнической самобытности абхазов, навязывалась идея о том, что абхазы не что иное, как одно из грузинских племен, а «язык абхазов, как и язык других грузинских племен – мегрелов, лазов, сванов, – является родственным языком грузинского языка» (7). Более того, придумывались всякого рода «новые учения» об истории абхазов, о том, что, якобы, они только в XVII в. появились на территории Абхазии с Северного Кавказа и т.п. Любопытно, но если даже следовать этому фантастическому «открытию», то все равно Абхазия оставалась бы объектом кавказоведения.
Во втором же случае, в период грузино-абхазской войны 1992 – 1993 гг. оккупационные силы не нашли ничего лучшего, как сжечь Абхазский институт и Абхазский государственный архив. Несомненно, что эта варварская акция беспрецедентна в том смысле, что преследовала цель – лишить абхазский народ исторической памяти. В огне пожара сгорели фундаментальная научная библиотека, в фондах которой хранились издания XVII в., ценнейшие архивные и экспедиционные материалы, рукописи книг, лексический фонд абхазского языка, документация, содержащая историю самого института. А уничтожение государственного архива не только не поддается какому-либо численному подсчету, но и разумному объяснению.
Как известно, на судьбу не жалуются, ибо это бессмысленно. Несмотря на всякого рода сложности и искусственно чинимые препоны, Абхазский институт в различные периоды своей нелегкой истории в зависимости от обстоятельств, выполнял свое предназначение – исследование истории и культуры абхазского народа. Не буду утомлять вас долгим перечислением имен ученых и их работ. Остановлюсь лишь на самых известных. Имена таких ученых, как Г.А. Дзидзария, Ш.Д. Инал-ипа, Х.С. Бгажба, М.М. Трапш, З.В. Анчабадзе, К.С. Шакрыл, Ю.Н. Воронов, Г.К. Шамба и многих других широко известны в научных кругах далеко за пределами Абхазии. Их труды и раньше, и сейчас востребованы и пользуются спросом среди серьезных ученых-кавказоведов.
Это происходит потому, что их исследования не носили локального местнического характера, а каждая, в зависимости от тематики, отражала общекавказский контекст. За примерами далеко ходить не нужно. Остановимся на наиболее наглядном. Может ли, скажем, исследование только одной национальной версии эпоса о нартах представлять научную ценность? Возможно, что да, но при этом такое исследование будет страдать национальной ограниченностью и вряд ли автор подобного труда сумеет сделать обобщающие выводы. Известный абхазский фольклорист и эпосовед Ш.Х. Салакая, присутствующий здесь, потому и стал признанным ученым, что он хорошо знаком с образцами мирового фольклора и различными эпическими сказаниями народов Кавказа и, в первую очередь, с различными национальными версиями нартского эпоса.
По аналогии с этим и строятся работы наиболее видных абхазских ученых в области филологических и исторических дисциплин. С другой стороны, есть ученые, чьи исследования напрямую касаются истории других народов Кавказа. Одним из них был воспитанник армянской исторической школы, ученик академика Гагика Хореновича Саркисяна – В.Ф. Бутба, жизнь которого, по всей видимости, оборвала война. Он не успел многого, но изданные его диссертация, статьи и тезисы, несомненно, свидетельствуют, что в его лице кавказоведение потеряло талантливого кавказоведа. Другие двое воспитанников армянской исторической школы Р.А. Хонелия и Г.Г. Гумба успешно занимаются разработкой сложных кавказоведческих тем, широко используя армянские письменные источники.
Я понимаю, что вас интересует вопрос – а что же сейчас делается в Абхазском институте?
Тяжелые послевоенные годы для научной интеллигенции и, в особенности, абхазоведов-гуманитариев стали своеобразной проверкой на прочность их преданности к своей профессии. Отсутствие какой-либо исследовательской базы, архивных материалов, научной библиотеки и, даже здания, а также потеря собственных библиотек и рукописей не сломили их, выдержали все испытания и приступили к работе. Шаг за шагом шел тяжелый восстановительный процесс. Приступили к проведению комплексных фольклорно-этнографических и археологических экспедиций, к изданию книг, начал издаваться печатный орган института «Абхазоведение». Со временем начался процесс налаживания утерянных контактов с коллегами из РФ.
На начальном восстановительном этапе серьезную помощь оказали коллективы аналогичных научных учреждений и учебных заведений Северного Кавказа, Ростова, Москвы, Санкт-Петербурга, которые передавали в дар книги для научной библиотеки.
Поначалу сотрудничество носило эпизодический характер, но с 2001 г., оно стало более системным, осмысленным и взаимовыгодным. По результатам многолетних экспедиций по районам Абхазии А.Б. Крыловым в Институте востоковедения РАН была защищена докторская диссертация на тему «Религия и традиции абхазов (По материалам полевых исследований 1994 – 2000 гг.)». Проведенная в Сухуме в 2001 г. международная научная конференция, посвященная 75-летнему юбилею института, стала заметным явлением, дав мощный импульс по налаживанию контактов с академическими учреждениями России и ее регионов. Были заключены договора с целым рядом академических институтов и вузов РФ.
В большинстве случаев эти договора носили не формальный характер, а явились основой для совместной плодотворной исследовательской работы. На территории Абхазии начали проводиться регулярные археологические раскопки памятников, принадлежащих различным историческим эпохам. Такие экспедиции проводятся совместно с учеными из Института археологии РАН, Музея Востока, Института востоковедения РАН. Результаты этих экспедиций публиковались в солидных журналах и сборниках. Ряд лет мы проводили совместные экспедиции по Абхазии с учеными из Института этнологии и антропологии. В результате этого сотрудничества издан сборник статей «Послевоенное абхазское село» и капитальный труд «Абхазы» в серии «Народы и культуры». Имеются еще несколько совместных сборников, которые находятся в производстве.
В последние годы в Сухуме, на базе нашего института, были проведены такие научные форумы, как: конференции археологов, посвященные памяти Ю. Н. Воронова и М. М. Трапша, конференции, посвященные В. Г. Ардзинба, З. В. Анчабадзе, Иналиповские чтения и ряд других. Практика этих конференций показывает, что, несмотря на все сложности организационного и материального порядка, они дают возможность для обмена опытом, поиска для новых исследовательских и профессиональных взаимоотношений.
В свою очередь, за послевоенное время сотрудниками АБИГИ им. Д. И. Гулиа издано около 300 книг (в числе которых монографии, сборники статей, учебники и учебные пособия для школ и вузов Абхазии, сборники материалов и т.д.).
Конечно, в силу сложившейся ситуации, о которой говорилось выше, особое внимание уделяется нами переизданию абхазоведческих, ставших библиографической редкостью, сборников материалов – архивных, фольклорных и этнографических записей. Естественно, работаем и в плане создания обобщающих работ. Занимаемся написанием многотомных «Грамматики абхазского языка», «Истории Абхазии», «Истории абхазской литературы», и 12-томного свода текстов «Абхазского народного поэтического творчества». Приступили и к осуществлению проекта «Абхазской энциклопедии».
Новые политические реалии обязывают абхазоведов ко многому. Если совсем недавно Абхазию называли не иначе как самопровозглашенной республикой, то сейчас она, благодаря, прежде всего, России, вышла на путь признания. Это обстоятельство повышает ответственность абхазских ученых-гуманитариев и требует от их работ соответствующего мировым стандартам качественного наполнения.
Абхазоведческая, а шире, кавказоведческая тематика разрабатывается и на кафедрах Абхазского государственного университета. Там полнокровно функционируют кафедры истории, археологии и этнологии, языка и литературы, а также ряд общественных кафедр, занимающихся исследованием актуальной абхазоведной проблематики в свете требований сегодняшнего дня.
____________________________
(1) Кузьминов П.А. Кавказоведение на грани веков // Материалы международной научной конференции «Кавказоведение: опыт исследований». – Владикавказ, 2006, с.5
(2) Черноус В.В. Интеграционные традиции и перспективы отечественного кавказоведения // Материалы международной научной конференции «Кавказоведение: опыт исследований». – Владикавказ, 2006, с. 149.
(3) Юсуфов Р.Ф. История литературы в культурно-философском освещении. М., 2005, с. 395.
(4) См.: Смыр Л. Г. Сухумское общество сельского хозяйства (1898 – 1922г.г.) – М., 1996.
(5) См.: Бебия Е. Г. Периодическая печать Абхазии (1904 – 1917). – Санкт-Петербург, 1997.
(6) См.: Салакая Ш. Х. Центр абхазоведения. – Сухуми, 1982.
(7) Делба М. К. К вопросу изучения языка и истории абхазов. – Сухуми, 1951, с.9.
Абхазия
